|
"Склянка Часу*Zeitglas", №72 : літературно-мистецький журнал
Олександр Апальков, Петренко Микола, Лазо Сергій
(Переклад:
Апальков Олександр, Хомутина Хельга)
— Склянка Часу*Zeitglas,
2014.
— 164 с.
— (Серія: літературно-мистецький журнал).
— м.Канів. — Наклад 1000 шт.
Можливість автографа.
Жанр:
— Часописи
Анотація:
"Склянка Часу*Zeitglas"
грудень 2014, № 72
АВТОРИ - AUTOREN - АВТОРЫ:
Артем Кальніченко
Ольга Куляша
Галина Максимів
В`ячеслав Митрога
Лидия Шепелицкая
Валерій Маруга
Влад Наслунга
Марія Мацьків
Александр Волков
Юрій Балюк
Ірина Шевчук
Любов Долик
Геннадій Молчанов
Александр Апальков
Ольга Титаренко
Jaroslaw Petryschyn
Алла Гавришко-Бабічева
Тетяна Грицан
Ljubow Benedyschyn
Вячеслав Пасенюк
Mykola Petrenko
Микола Петренко
Сергей Лазо
Лидия Силина
Леонид Кулаковский
Інна Ковальчук
Олена Іськова
Микола Субота
Дмитро Чистяк
Дарина Гладун
Віктор Остроух
Геннадий Кононов
Юліана Яроцька
Павел Бессонов
Роман Шилуцкий
Примірники журнала можна придбати, післяоплатою 45 грн., (плюс вартість пересилки)
(при замовленні понад 5 примірників, вартість кожного становитиме 35 грн.)
замовивши в редакції :
zeitglas@ck.ukrtel.net
|
Лінк із зображенням книжки:
|
Наташа пила вино маленьким глотками. И не глядела на меня. Я понимал, она что-то обдумывала. И эти мысли овладевали ею. Она, я это видел, не могла с ними справиться.
А мне нужно было возвращаться. Домой. В обычный, затерянный среди тысячи подобных, провинциальный украинский городок. В ту местность, где жизнь протекает извечно медленно и, которой, сроду было дела до высоких материй и прочего искусства. Однако, размышлял я теперь, именно эта жизнь металась и вопила от невостребованности своих надежд. И, может быть, думалось мне, именно там и пребывает самое большое в мире величие. И где чтобы ... [ Показати весь уривок ]
жить, нужна была вдвое большая отвага…
– Ну, и где ты будешь обретаться, – Наташа отставила свой недопитый бокал прямо на постель.
– Среди своих.
– Ага, это среди невежд с высшим образованием, высокомерных чинуш и злобных подонков?
– Но, – пытался я понизить градус её возмущения, – возможно, они изменятся к лучшему, когда-либо.
– От зла, – сказала она, нельзя отгородиться мечтаниями. – Она обняла меня за шею, словно хотела склонить, – останься здесь. Радуйся жизни, как мы.
– Наташка, Наташка, – обнял и я её, – ты же прекрасно знаешь, при звоне щедрых чарок, даже в самой последней подворотне Клочковки, я буду счастлив со своей родиной и буду помнить о любимой. И, к тому же, – старался вселить я в неё улыбку, – что касается украинской провинции, то там уже чувствуется западный флёр, правда, нанесённый кое-как, халтурно.
– Какой остроумный нашёлся, – она хотела заплакать.
– Остроумных, – хмыкнул я, обнимая её крапче, – миллион, а мудрых еденицы.
– Таким, как ты, – всхлипывала уже она, – не дождаться при жизни перемен… И она разрыдалась. Открыто, по-бабьи.
В каждом отеле Германии тогда ещй лежали библии. На прикроватном столике. Яшинально взял книгу. Развернул наугад. И тупо читал, переводя текст на язык моей матери:
Покажите в вере добродетель,
в добродетели рассудительность
в рассудительности воздержание,
в воздержании терпение,
в терпении благочестие,
в благочестии братолюбие, в братолюбии любовь.
Ибо по-немецки эта часть послания святого апостола Петра звучала очень тягостно:
So wendet alle Muehe daran und erweist in eurem Glauben Tugend und in der Tugend Erkenntnis
Und in der Erkenntnis Maessigkeit und in der Maessigkeit Geduld und in der Geduld Froemmigkeit
Und in der Froemmigkeit brьderliche Liebe und in der bruederlichen Liebe die Liebe zu allen Menschen.
Petrus der Zweite Brief. 1, 5-7.
(Александр Апальков, "МАША И НАТАША", стр. 161-162. [ Згорнути уривок ]
|
