|
НРАВЫ ГОРОДА КА СПУСТЯ 10 ЛЕТ : роман
Олександр Апальков
— Склянка Часу*Zeitglas,
2014.
— 188 с.
— (Серія: Романи).
— м.Канів. — Наклад 1000 шт.
Можливість автографа.
ISBN: 978-966-2306-76-7
ББК: 84(4 Укр)6-4
Жанр:
— Романи, новели та оповідання
— Антиутопічне
— Гумористичне, сатиричне
Анотація:
"О чем книга? О нравах провинции, о любви, о несбывшихся надеждах. Штрихи и мысли автора складываются в картины города Ка. Чувствуется рука мастера. Мастера, виртуозно владеющего словом. Чего, впрочем, нельзя скахать о полиграфическом исполнении издания.
Книгу можно пиобрести послеоплатой 40 грн., заказав её в редакции: zeitglas@ck.ukrtel.net
|
Лінк із зображенням книжки:
|
Герундий сам себе говорил: «Я чудовищно честолюбив». И к этим словам добавлял: «К счастю!»
Он родился и вырастал среди предков, которые были экономистами до мозга костей. Все они слыли заядлыми оппортунистами и, в то же время, ярыми реформаторами. Не случайно, даже в самом имени его крылся дух этого не возможного для других симбиоза. Дед, благополучно бежавший из революционного Петербурга, спасаясь от пенсионной скуки, выучил Герундия русскому языку раньше, чем мать, отец и бабка родному. В доме, полном книг и породистых собак, обретал Герундий немецкую фундаментальность. В общениях с окружающей ... [ Показати весь уривок ]
природой – жажду познания её необъяснимости.
И вот теперь эти совокупные познания вели его улицами Ка. Он шёл городом, где у него не было ни дачи, ни машины, ни даже знакомого. Он шёл к своей цели: увидеть город и победить.
Возможно, честолюбие и помогло становлению его как высочайшего специалиста кризисного менеджмента. Именно оно придавало ему теперь силы преодолевать колючий ветер Ка, холодный, злой и сопротивляющийся идущему в него Герундию.
Годы учёбы, работа и странствия развили силы его профессионального мастерства и укрепляли его в желании свободно реализовывать творческую фантазию. И теперь, когда ему исполнилось пятьдесят два года, он был по-прежнему полон необыкновенной творческой энергии, так что можно было и не сомневаться, что к 365 его уже написанным отчётам добавится новый, безупречный.
– С этим народом, – поучал его ещё дед, – тыча в карту пониже Польши, – надо построже. Ибо они не в состоянии сами собою управлять.
Теперь Герундий утверждался в этой мысли. Он шёл улицей, судя по всему, главной. Тут сновали машины и фуры. Людей попадалось мало. Тротуары и справа и слева от проезжей части отсутствовали. Трасса кряхтела в сколах, колдобинах и выбоинах. Вдоль обочины тянулись какие-то кучи, обильно прикрытые снегом, по макушкам которых ветер гонял порожние пластиковые бутылки да целлофановые кульки.
Неделю назад Герундий был приглашён в мэрию города Фи. Там он получил очередное задание – изучить город Ка, оценить его шансы и дать рекомендации по его санации, люстрации и реорганизации.
– Понимаете, – говорил ему мэр Фи, – мы уже с этими каинами двадцать лет побратимы. Отвезли в Ка миллион тонн гуманитарки, а они всё никак из отсталости выйти не могут. Словом, стоят. Хорошо бы, и стояли себе. Но, не стоится им. Подали они заявку, чтобы стать нашим анклавом.
Мэр Фи пожал плечами, словно пробрал его холод далёкого города-побратима.
– А мы вам, – развёл вдруг широко руками мэр Фи, – Гайдельбергскую премию выхлопочем. Вам ведь известно, что премия эта вручается выдающимся деятелям.
– Сон разума, – ответил ему Герундий, – опасен!
Да, следует заметить, Герундий вырос в доме, атмосфера которого, помимо экономических закалок и тренингов, была пропитана музыкой и литературой.
– Общение с искусством, – наставляли его, – дело совершенно естественное.
И не удивительно, что уже в семь лет Герундий бойко управлялся с фортепианными этюдами Ганона и – даже – сочинял свою музыку. Музыка – была его страстью. А страсть, как известно, приносит страдания.
Поэтому, чтобы от неё избавиться, смышленый юноша и выбрал тяжёлую ношу наследства – экономико-юридический факультет Тюбингенского университета. Именно на этом поприще сформировался с годами его, так сказать, собственный почерк и стиль.
Работа Герундия сочетала смелое экспериментаторство с проверенной обыденностью. А жажда творчества влекла его к неизведанному.
Так, не смотря на то, что в Германии его буквально засыпали различными предложениями, он выбрал то, что предложил ему мэр Фи.
Теперь, казалось Герундию, даже ветер Ка подвывал его мыслям миниатюрами своих порывов. Уууу-х, – вьюжило вокруг идущего Герундия, ассоциациями с надменным голосом его заказчика. А хоральные пассажи налетавшей всё сильнее на его ноги, обутые в жёлтые берцы, вертлявой позёмки напоминали парафразы музыки средневековья.
Проезжая часть, между тем, ввела Герундия в сердце города. Он огляделся. За стеной киосков ничего не было видно. Оставалось идти дальше. К вечеру всё сильнее разыгрывалась метель. И всё вокруг тонуло в белой, беспредельной круговерти.
И вдруг, из снежной мглы, он увидел над своей головой банер. Банер скрипел всеми своими растяжками, пересекая всё воздушное пространство проезжей части. БИСТРО – оповещалось на нём: «Вкусно и по-домашнему, триста метров, за углом»... [ Згорнути уривок ]
|
