|
"ИРОДИАДА И ЗЕРКАЛО РЕВОЛЮЦИИ" : роман
Олександр Апальков
— Склянка Часу*Zeitglas,
2018.
— 92 с.
— (Серія: сучасні романи).
— м.Канів. — Наклад 500 шт.
Перевидання. Тверда обкладинка. Можливість автографа.
ISBN: 978-617-7425-29-7
ББК: 84(4)6-4
Жанр:
— Проза
— Детективне
— Психологічне
Анотація:
Книга про кохання двчина із поглядом, якого її ніхто не вчив та її прагнення любові. Всупереч політичним перепонам.
Примірники книги можна придбати післяоплатою 50 грн. (плюс поштові витрати),
замовивши книгу у видавництві
zeitglas@ck.ukrtel.net
|
Лінк із зображенням книжки:
|
– Чего засмурнел, сержант? – почёсывал маковку Петренко. – Всё про ту деваху думаешь?
Сержант потряс головой. Так он собирался вытряхнуть из неё мысли. А в мыслях была Иродиада. Такая зримая, будто она и не покидала этот кабинет третьего дня. Яркие иллюзии считал он верным признаком предстоящего ему запоя. Но воздерживался сержант.
Страдал запоем и следователь. И пить ему нравилось. И выпить он мог много. Однако теперь, когда силы с годами исчерпывались быстрее и оставляли его, он чувствовал себя утомлённым, больным. С перепоя впадал в уныние, апатию и почти умирал. Его сила ума, чутьё и злохарактерность ... [ Показати весь уривок ]
следователя притуплялись настолько, что он становился даже сравнительно лучшим и менее вредным человеком. Но мысли его зато выражались так беспощадно в словах, например, о качестве его товарищей, жены, жизни, судей и даже Президента… Нет, уж лучше воздержаться вообще от пьянки, – грустнели теперь его глаза, созерцая подобное отчаяние мысли сержанта. В таком состоянии превращался Петренко в мыслителя, прорицателя и доброго «товарища капитана».
– Выкинь её из головы, – не дожидаясь ответа, продолжил монолог следователь.
– Та ну! – сделал отмашку, словно козырнул, сержант. – Это я так, задумался.
– Я читал её досье, – покачал сверху вниз указательным пальцем, – там, брат, дело тёмное. Я тебе скажу, а ты проглоти. Понял? В карантине, где, как тебе известно, происходит первичное изучение: черты характера, особенности темперамента, особенности адаптации в стрессовых ситуациях, риски конфликтных ситуаций и склонность к аутоагрессии – у неё ничего не выявили. Спокойняк-спокойняком. Ни малейшей агрессивности по отношению к администрации и другим осуждённым. Никакого вреда себе – порезать руки, пытаться вешаться, отравиться. От подъема в 6 часов утра до отбоя в 22:00. О чём это говорит пытливому уму? О том, что не простой у неё характер, сильный!
– Это я знаю, – ещё раз сделал отмашку сержант, – учился я хорошо. Помню, если выявляется там риск к аутоагрессии, осуждённую ставят на профилактический учёт. Если в колонию попадает заключённая, склонная к психическим расстройствам, за ней закрепляется психиатр. При этом каждая может в любое время прийти к психологу и попросить о помощи. И так далее.
– А ты не перебивай старших, – повысил голос Петренко, – ты слушай и молчи!
– Могила! – сержант положил ладонь на своё сердце.
– По дороге в столицу тогда ещё кандидат в презики Ющ остановился в одной рыб-артели. Он, знаешь, любил проявить народолюбие. Всё, конечно, было организовано заранее. Там артельщики сварганили юшку. И Ющ хлебал её из одного корыта с рыбаками, деревянной ложкой. В прямом смысле – хлебали все из долбанки. Я тоже хлебал из неё, потом. Такое корытце, как для свиней в сёлах, только поменьше.
– Да ну! Из корыта, – заволновался сержант, – скажете тоже.
– Не перебивай, – повёл следователь вправо-влево тем же указательным перстом.
Воцарилась тишина. Слышно было, как забулькала в трубах отопления начинавшая поступать туда горячая вода. Но сержант не посмел даже выразить своей радости по случаю идущего тепла. Хотя мёрз он страшно. Родился он летом, да ещё на юге.
– Так вот, – заговорил снова Петренко неспешно, – откушали все ушицы. Тяпнули, само собой, по тройке-другой стопочек, давай прощаться и на ход. Тут-то кандидат решил отлить. Его бодигард пошёл впереди, берегом Днепра. Подыскивая патрону куст подходящий, ну и чтоб обезопасить. На одиноком берегу лежала девушка, загорала. Странным образом одна. На простом полотенце. Возле неё шляпка соломенная, такая, с лентами, и на камне – её часики. Телохранитель тоже тяпал стопарик-другой. Здоровый, крепкий, как с гуся вода. А тут девка впереди, охраняемое лицо позади. Делать нечего. Он ей говорит, дескать, иди отсюда и побыстрей. А она ему – типа пошёл ты. Ну, он её за волосы. А она его камнем по башке. Труп. Сбежались рыбаки, ещё два живых охранника и кандидат. А он, красавчик, к ней, растерявшейся. Ты, говорит, что наделала, паскудница? А она плюнула ему в лицо, да и пошла прочь. Куда там, догнали, связали. В гелендваген затолкали. Увезли вместе с трупом. Мобилок с фотокамерами тогда ещё у простолюдинов не было. Артельщиков поблагодарили за юшку, корыто и пойло. Пошутили, попросили молчать, пригрозили, запугали, переписали в блокнот все фамилии. Ну, а этой, которую звать Иродиадой, десять лет.
– Что же тут тёмного?
– А ты рожу Юща вспомни.
– Да ну, – пытался улыбнуться сержант, – от плевка?
– Как знать. Людей порочить – жизнь калечить. Вот, ошибся раз – на всю жизнь памятно... [ Згорнути уривок ]
|
