|
Финал новогодней пьесы : роман
Яна Дубинянська
— Шико,
2011.
— 492 с.
— (Серія: Онтология МиФа).
— м.Луганськ. — Наклад 1000 шт.
Перевидання. Тверда обкладинка.
Жанр:
— Фантастичне
— Психологічне
— Збірки прози
Анотація:
Хорошо там, где мы есть. Где сбываются наши мечты, а жизнь идет как по-писанному пером выдумщика-драматурга. Но хочется ли остаться в этом придуманном мире? Или вернуться, чтобы самому дописать финал рождественской сказки – новогодней пьесы?
В книгу также вошли рассказы 2000-2001 годов:
"Карфаген"
Казнь
Макс и летающая тарелка
Зимняя сказка (печатается впервые)
Мой папа – идеальный семьянин
После (впервые на русском языке)
|
Лінк із зображенням книжки:
|
ФИНАЛ НОВОГОДНЕЙ ПЬЕСЫ
Журналисточка была весьма и весьма смазливая. Аккуратное овальное личико,
атласная каштановая челочка до самых бровей, большие блестящие глаза с
длиннющими ресницами и к тому же родинка над четко очерченной верхней
губкой. Журналисточка то и дело задумчиво подносила шариковую ручку к
маленькому ротику, округляя его буквой "о", и, разумеется, знала, что
выглядит в этот момент безумно сексуально.
А вообще-то, честно признала Марша, - она, эта журналисточка, была
по-настоящему красивая.
И Франсис, естественно, не мог этого не заметить.
Журналисточка лукаво ... [ Показати весь уривок ]
повела бровями, покусывая ручку, а Франсис небрежно
пригладил указательным пальцем усы. Еще неделю назад там было нечего
приглаживать, зато кололось более чем чувствительно. Вспомнив об этом,
Марша решила улыбнуться и больше не обращать внимания на барышню напротив.
И вообще, следовало бы сосредоточиться.
Хотя Три мушкетера по-прежнему молчали, - несмотря на то, что в анонсе
пресс-конференции упор делался именно на их имена. Но за длинным столом
восседали также директор и главный режиссер театра, оба с юными
пресс-секретаршами, тощая пожилая помреж и сценический красавец Артур
Кларидж, - в миру, как оказалось, довольно потрепанный жизнью блеклый
веснушчатый блондин, едва заметный за пришедшемся напротив него клубком
проводов, микрофонов и диктофонов.
И все они с наслаждением разглагольствовали о предстоящей премьере и на
смежные темы, греясь в лучах теплого желтого света над столом. В остальной
части помещения свет был нормальный, белый, и снующие мимо Марши
телеоператоры тихо ругались, поминутно меняя баланс камер. В подобные
тонкости ее посвятил Франсис, за три года работы менеджером пресс-центра
изучивший всю подноготную таких сборищ, как он это называл. Марша
улыбнулась. Франсис сидел рядом, она видела его в профиль. Красивый,
энергичный, стремительный. Ее мужчина.
А Три мушкетера молчали - такое чувство, что вся эта пресс-конференция
забавляла их не меньше, чем Франсиса. Только в самом начале невысокий
квадратный Филип Фальски объявил, что им, драматургам-соавторам,
совершенно невыгодно заранее убивать интригу, пересказывая сюжет пьесы. И
все. Дальше они не проронили ни слова.
Но Франсис говорил, что с пресс-конференции надо брать абсолютно все, а
уже потом разбираться, что из взятого можно использовать. Что ж, Марша
пыталась так и делать. С переменным успехом.
- Бен Уэст, Си-Эн-Би. У меня вопрос к господину директору. Прогнозируете
ли вы, что новая пьеса даст большие сборы, нежели "Снежинка и Музыкант"? И
если да, на чем основаны ваши предположения?
Директор театра говорил так быстро, словно отстреливался из пулемета, и
Марша сокращала слова до одной буквы, понимая, что навряд ли потом поймет
что-нибудь из этих записей. Она попыталась отыскать взглядом свой диктофон
в общей груде звукозаписывающих устройств. Вроде бы удалось, только на нем
одном была ярко-зеленая петелька, - но горит ли лампочка, отсюда все
равно никак не разглядеть. И Марша - черт его знает, почему, - могла бы
поклясться, что не горит.
- Тина Паркинсон, "Театральная жизнь". Когда вы планируете начать
репетиции на большой сцене?
Журналисточка изящно перегнулась через стол и шепотом спросила Франсиса:
- Вы из какой газеты?
- "Древняя башня", - он и глазом не моргнул, называя страшно дорогой и
элитарный столичный журнал. Барышня изумленно подняла тонкие бровки, и они
скрылись за гладенькой, волосок к волоску, челкой. Ну как, скажите, можно
уложить волосы настолько ровно? У Марши это никогда не получалось. Никогда.
- А я из "Обозрения", - шепнула журналисточка. - Вы, наверное, не знаете,
это небольшая газета.
- Лу Эванс, "Светский вестник". Господин Кларидж, вы не впервые играете
главную роль в пьесах, принадлежащих перу этих авторов. Скажите, чем для
вас интересен новый образ и будет ли по-прежнему вашей партнершей...
На букве "р" в фамилии "Кларидж" в ручке кончилась паста. А актер, как
назло, отвечал пространно, приводя любопытные подробности из собственной и
чужой личной жизни. А впрочем, ну его. Ее интересуют прежде всего
драматурги. Три мушкетера, и точка. Она прикрыла глаза и попыталась
проговорить про себя подготовленный вопрос. "Марша Брассен, свободный
журналист..."
- Интересно, должно быть, работать в таком журнале?
Шепот журналисточки звучал мягко, ласково, вкрадчиво. Прилизанная кошечка.
Ее тонкие пальчики - естественно, с безупречным маникюром темно-вишневого
цвета, - меленько барабанили по столу слишком близко к большой, узкой,
благородной руке Франсиса. Ну сколько можно, в конце концов?
Марша протянула руку и положила сверху на его кисть. И с привычным
ироническим удовлетворением оглядела на собственные пальцы - вот, как раз
такие один писатель-классик называл похожими на сосиски. И маникюр никак
не сделать, потому что ногти расходятся вверх в форме трапеции, и нижние
фаланги заметно поросли мягкими рыжими волосками...
Зато на безымянном пальце, - или безымянной сосиске, если хотите, -
обручальное кольцо.
Журналисточка заметила это и больше не интересовалась преимуществами
работы в элитарном журнале "Древняя башня".
- Господа журналисты, время пресс-конференции подходит к концу. Последний
вопрос, пожалуйста.
Марша вздрогнула. Как это?! Вопрос, ее вопрос... Тот самый, по которому
Три мушкетера запомнят ее, оценят эрудицию и остроумие, и после никак не
смогут отказать в эксклюзивном интервью... Интервью драматурги-соавторы
давали редко, предпочитая отмалчиваться или отшучиваться на таких вот
пресс-конференциях. Это должно было стать совсем неплохим началом
журналистской карьеры Марши...
"Не тушуйся, не спи и ломись напролом, - сказал Франсис накануне. - Они
все так делают, эти журналюги. Все у тебя получится."
Она лихорадочно вскинула руку. Вопрос... Надо срочно вспомнить точную,
красивую формулировку... "Марша Брассен, свободный жур..."
- Лара Штиль, "Обозрение". У меня вопрос к господам Мушкетерам. Откройте
секрет, как это вы пишете втроем? [ Згорнути уривок ]
|
