По моему хотению.

16.06.2012

Чистосердечно признаюсь, что первая часть «Сада камней» мне понравилась. Показалось, что зрелой манерой письма этот роман выгодно отличается от предыдущих книг Дубинянской с их характерным девчоночьим стилем. Радовал хитро устроенный сюжет с параллельным расследованием обстоятельств прошлого. Интриговала завязка: взбалмошная режиссерша средних лет Марина, бросив сьемки, уезжает на поезде неведомого ей направления, сходит на первом попавшемся полустанке, по лесной дороге добредает до хуторка, снимает там флигелек, и тут начинается натуральный солярис. То ей кулоны из прошлой жизни приносят, то письма от давно умерших любовников присылают, то младенца живого подбрасывают.

Не испортила картины и вторая часть, представляющая собой написанный Мариной автобиографический киносценарий о вооруженном конфликте в некой балканской стране. Закрыв глаза на банальный месседж о том, что война дерьмо и в ней неправы все, я с неослабевающим интересом приступил к последней, третьей части. Вот тут-то оно и началось.

Известно, что загадки в литературе почти всегда интересней отгадок. Чтобы увязать концы с концами, блефующему писателю приходится сочинять сомнительные объяснения, заявлять, что все невероятное герою приснилось, привиделось в бреду и т.п. Дубинянская совершает революционный шаг: на фоне вполне рациональной, хотя и не слишком правдоподобной истории, рассказанной во флешбэках, в основной сюжетной линии она устраивает полнейший произвол. Герои появляются, исчезают, воскресают вне внутренней логики, исключительно по прихоти автора. Объективная реальность отменяется, право писателя на какую угодно фантазию объявляется священным и неоспоримым. Мол, что хочу, то и ворочу, и никто мне не указ.

Кстати, насчет зрелой манеры письма мне показалось, она только в начале. Потом опять эти постоянные «на фиг», «по фиг», «не фиг», снова эти уменьшительно-ласкательные Маринки, Юльки, Пашки. В общем, автор хранит верность давно избранному стилю. Тоже, наверное, достоинство.