Сюжет: Марина Маркова — телережиссёр, чья карьера когда-то пошла под откос из-за фильма о гражданской войне, вызвавшего серьёзные претензии у спецслужб . С тех пор перед Мариной тянутся глухие окольные тропы, ей доверяют только треть естепенные проекты на заштатных каналах, — но и там не дают развернуться. И только сбежав ото всех, неожиданно бросив группу во время очередных неудачных съёмок, она обретает возможность чудесным образом вернуть всё то, что недополучила в жизни.

Киевлянка Яна Дубинянская — человек завидной работоспособности. Активный блогер, завсегдатай конвентов и книжных выставок, лауреат многочисленных премий, книжный обозреватель, журналист — редкий номер популярного украинского глянца «Личности», посвящённого биографиям значительных исторических персон, обходится без двух-трёх её статей. Не очень понятно, когда она успевает писать книги — серьёзные, взрослые, психологически достоверные... Не без фантастического элемента, конечно, но это их не сильно «портит». По сравнению с двумя предыдущими романами Дубинянской, «H2O» и «Глобальным потеплением», «Сад камней» куда слабее завязан на событиях текущей политической жизни. Иными словами, здесь меньше сиюминутного, меньше быстро ускользающих социальных аллюзий, больше камерности, локальности. Собственно, всё действие разворачивается на территории одного небольшого хутора, а с историей жизни главной героини мы знакомимся по фрагментам воспоминаний людей, которые когда-то работали с ней, дружили и враждовали или просто видели её мельком. Писательницу решительно не устраивает репутация «документалиста», не без оснований закрепившаяся за ней в последние годы. Даже вялотекущая война с сепаратистами-«лесовиками» на Слободенском хребте, многое изменившая в судьбе героини, — скорее современная война вообще, чем конкретная «операция по восстановлению конституционного порядка в Чечне» или «миротворческая операция в Боснии». Хотя бомбят мирные деревни у Дубинянской и условные «наши», и вполне конкретные американцы.

Вернёмся, однако, к главной героине, вокруг которой вьётся повествовательная нить. Телережиссёр Марина Маркова, как обтекаемо сказано в аннотации, — «сложный человек». Не столько талантливый, сколько видящий и чувствующий мир на другом уровне, в других категориях. Творец, органически не способный перевести свои планы в реальную плоскость, избежать искажения, обесценивающего результат. Слишком уж многое в телепроизводстве зависит от согласованной командной игры, от понимания и сочувствия тех, кто рядом. Марину не понимают даже самые близкие, самые преданные. Прекрасные замыслы разбиваются о волнолом рутины — и она срывается в холодную страшную истерику, впадает в ярость, туманящую сознание, ведущую к непредсказуемым последствиям. При провале очередного проекта Маркова готова плюнуть на всё, не глядя вскочить в подошедший поезд, а потом выйти на первой попавшейся станции. И осознать, что именно это ей и было нужно: уютная заводь Поддубовой-5, абсолютно чужие диковатые люди, говорящие между собой на странном языке, тишина, покой, невыносимой красоты осенние пейзажи... Всё вокруг, и природа, и обстоятельства, располагает к погружению в себя, воспоминаниям и подведению итогов. Вот тут-то и случается самое фантастическое: Марине начинают приходить посылки из какого-то другого, неслучившегося мира. Яшмовый кулон, именно такой, какой она не смогла подобрать на первых съёмках. Письмо от давно умершего друга. Наконец — ребёнок, которого у неё никогда не было. То, чего не хватало ей для обретения душевного покоя, достижения внутреннего психологического равновесия. Как японский сад камней из заголовка романа. Откуда оно берётся — дело десятое. «То, что придумано, уже существует», — говорил гениальный художник Михайль, двойник Марины, так и не успевший стать одним из её мужчин. Сад камней, существующий лишь в фантазии, ничем не хуже данного нам в ощущениях. Даже лучше: не приходится поминутно одолевать сопротивление тупой и косной материи. И не важно, кто создал этот оазис покоя — отчаянно влюблённый мультимиллиардер или сама Марина, каким-то небывалым усилием воли вытягивающая из небытия тех, кто по-настоящему ей дорог и кого в нужный момент не оказалось рядом...

Идеализм? Разумеется, причём в крайней, ярко выраженной форме. Но одновременно и главный принцип, по которому должен жить человек искусства. Да и живёт — вне зависимости от собственного желания.

Итог: У «Сада камней» особая карма. Книготорговцы не знают, на какую полку ставить эту книгу — рядом с фантастикой, «женским романом» или «совреме нной прозой». И ничего им не подскажешь: вещь действительно внежанровая, с тр удом поддающаяся классификации. Да и сами издатели, похоже, в недоу мении — чем ещё можно объяснить невнятную обложку, неизвестно на кого рассчитанную аннотацию и смешной тираж?
Похожие произведения

Мария Галина «Медведки»

Анна Старобинец «Живущий»
СЛОВО ТВОРЦА

Понятие фантастики за последние лет пятнадцать-двадцать очень сильно скомпрометировано: сначала жёстко форматными сериями, теперь межавторскими проектами, в общем, обилием трэша и попсы. Мы можем ск олько угодно говорить в своём кругу о том, что фантастика — это Булгаков и Гоголь, Толстой и Стругацкие, Брэдбери и Лем; коммерческий отдел любого издательства всё равно лучше знает, как выглядит «продавабельная» фантастическая обложка и на кого она рассчитана. На этом по ле мои книги — совершенно мимо кассы. А сделать вылазку на нов ую территорию как минимум любопытно.

Цитата

В нынешнем искусстве никого не интересует ничего, кроме жизни. Искажённой, переломанной, вывернутой в особо извращённом ракурсе — но с непременной отсылкой на документальную реальность, ту единственную, которая у нас имеется к услугам каждого, одна на всех. А то, что ты выдумываешь сам, берёшь из себя, изнутри, из собственной вселенной, никого не интересует. Потому что люди вообще мало интересуют друг друга.

Сад камней.