Роман начинается с того, что фрилансер-программист средних лет по имени Олег из неназванной восточноевропейской страны, стремясь к уединению, которое для него является необходимым условием личной свободы, приобретает дом на берегу холодного моря в другой неназванной восточноевропейской стране. Два десятка лет прошло с тех пор, как Европа выкарабкалась из тяжелейшего экономического кризиса. Сейчас дела на родине Олега обстоят более-менее благополучно, но кризис по-прежнему где-то рядом: карманно-декоративный парламент контролируется воротилами теневой экономики, мир задыхается от дефицита энергоносителей, учёные предрекают глобальное потепление и ускоренное наступление воды на сушу. Из периодических ретроспекций, вынесенных автором за скобки, читатель узнаёт, что свобода, заключающаяся в самоизоляции и минимуме контактов, не всегда была идеалом Олега, в молодости он активно участвовал в так называемом «салатовом мятеже». И это «революционное прошлое», которое Олег хотел бы забыть, вдруг начинает прорываться в его размеренную жизнь странными электронными письмами, невозможными совпадениями и неожиданными встречами.

Бывший друг и соратник Олега по «салатовой революции» Виктор теперь возглавляет парламентскую партию «Наша свобода». Он тоже всю жизнь алчет свободы. Такой, чтоб принадлежала ему одному. Такой, которую обеспечивает абсолютная власть. Наняв группу учёных, разработавших дешёвый способ получения энергии из воды, Виктор уже несколько лет ведёт секретный проект «Аш-два-о», реализация которого поможет ему обвалить экономику, прибрать к рукам мировой рынок топлива, а, значит, получить власть над миром.

Николай Бердяев когда-то сказал, что «свобода есть внутренняя творческая энергия человека». Пока герои Яны Дубинянской были юны, личной внутренней свободы им было недостаточно, они хотели сделать свободными всех. При этом не очень хорошо понимали, что следует предпринять для «освобождения» и действовали, скорее, интуитивно: спонтанные собрания, сумбурные разговоры, брошюра-инструкция светло-зелёного цвета «Пять шагов к свободе», импровизированный съезд энтузиастов, «выбравших свободу». Тем не менее, «процесс пошёл», молодёжное движение неожиданно стало популярным. И вот вокруг его лидеров уже роятся «службисты» из госбезопасности и беспринципные политтехнологи, пытающиеся оседлать «цветную» волну для своих мутных целей…

В короткой рецензии трудно перечислить все сюжетные линии этого политического детектива, сопряжённого с научно-фантастической антиутопией. А ведь это ещё книга о любви и женщине. Третья часть «Н2О» так и называется – «Женщина». Имя героини, личности сильной и неординарной, стоящей перед выбором – горькая свобода или счастливая семейная жизнь, здесь уместнее опустить, дабы не раскрывать интригу. Ведь с именами в романе не всё просто, Дубинянская как бы играет ими, запутывая и зля читателя.

Нечеловечески прекрасен образ загадочной Ильмы. Страницы с этим персонажем – безусловная удача автора. «Её профиль вился тонкой линией между опушкой шапочки и поднятым воротником шубки. Совсем маленький кусочек лица с голубоватым изгибом века и тёмной чёрточкой ресницы. Едва достает мне до плеча – а издали кажется высокой. Так странно говорит. Так удивительно ложится на мою жизнь – не элемент, не кусочек, не пазл, а что-то вроде оттеночного фильтра в графической программе, вуали, наброшенной на картину». Правда, Ильма вовсе не… Но об этом лучше узнать из книги.

И ещё один герой романа, квинтэссенция, воплощение свободы – океан. Океан управляет стихиями и планетой, ему подчинено всё, он вечен. Эту грозную и вольную субстанцию самоуверенно надеется подчинить Виктор: «Просто вода. Аш-два-о. Ещё немного соли, но она спокойно и мирно выпадает в осадок».

Эстетически проза Яны Дубинянской конгруэнтна художественному творчеству Дмитрия Быкова («Эвакуатор», «ЖД»), который, кстати, нахваливает киевскую писательницу при каждом удобном случае. Не случайно «Н20» Дубинянской и «Списанные» Быкова вышли в одном и том же московском издательстве «ПРОЗАиК». И Быков, и Дубинянская умеют ярко рассказать о чувствах, прописывая истории своих героев в глобальном социуме с антуражем, взятым из реального настоящего, при этом отдельные черты сегодняшнего мира они оригинально утрируют и талантливо продолжают в будущее. Училась ли Дубинянская писать у Быкова – неизвестно, но о том, что она – ученица известного писательского дуэта Марины и Сергея Дяченко, говорят часто. Действительно, когда М. и С. Дяченко называют наиболее перспективных украинских фантастов, они непременно упоминают её фамилию. Как и Дяченко, Дубинянская в своих текстах занимается исследованием феномена любви, жестко проверяя чувства героев на прочность. Но если внешние события у Дяченко читатель воспринимает через душевные терзания персонажей, а мир вокруг них – это хорошо прописанный, но всё-таки фон (часто волшебный, поэтому воспринимаемый отстранённо), то пространство произведений Дубинянской очень реально. Оно узнаваемо и достоверно. Конструируя миры, писательница редко пользуется приёмами магического реализма по Дяченко, а вот социально-политические аналогии с нашей всамделишной, конкретной жизнью в её произведениях просматриваются на раз. В романе «Гаугразский пленник» – это кавказские события двух последних десятилетий, в «Визе для вдовы» – чернобыльская катастрофа, в «Н2О» – энергетический, политический и финансовый кризис сегодняшнего дня. Творчество Дубинянской привлекает именно этим – актуальностью и близостью к реальной жизни. Конечно, описывая почти настоящую, очень возможную жизнь писательница показывает её под необычным, иногда фантасмагорическим («Шарашка»), иногда юмористическо-хулиганским («Коммуна») углом. А в своих предвидениях Дубинянская оказывается порой дальновиднее учёных-футурологов. В романе «Н2О», начатом в 2007 году и вышедшем в 2008-м, она, посрамив бездарных экономистов, завравшихся политологов и недальновидных финансовых аналитиков, предсказала мировой экономический кризис, которым мы сейчас «наслаждаемся», а заодно опровергла (по крайней мере, в первой его части) знаменитое заявление Рэя Брэдбери «Фантасты не предсказывают будущее. Они его предотвращают». Хотя, возможно, вторая часть тезиса американского классика в случае с «Н20» и в самом деле верна. Слова всегда – заклинания, а собранные в книжку объёмом 480 страниц они наверняка возымеют действие.

В «Н2О» много поэтичных описаний, неожиданных сравнений, глубоких мыслей и удачных языковых находок. Тем неприятнее на безупречном в целом стилистическом фоне натыкаться на досадные огрехи, типа несколько раз подряд употреблённого существительного «пара», в трёх случаях из четырёх неправильно склоняемого. Или этого смешного пассажа, вряд ли имеющего право на существование: «Заезд к гаражу после длинного спуска круто поднимался под горку». Вызывают раздражение и «нестреляющие ружья», в частности, странная «женская рука с фосфоресцирующими глазами вместо ногтей», выброшенная морем. Спишем последнее на добросовестное следование рецепту хорошей фантастической литературы от братьев Стругацких: «Чудо-Тайна-Достоверность». Достоверность в романе имеется. Тайны, которые по ходу повествования объясняются (взять хотя бы упомянутую путаницу с именами главных героев или неожиданно взорвавшийся церковный витраж) – тоже есть. Значит, обязательно должны быть и необъяснимые чудеса.

Протискиваясь через флэшбеки, социологические экскурсы, описание любовных связей и экономических афер, наблюдая, как герои роковым образом концентрируются в одной географической точке, грозящей им полной взаимной аннигиляцией, читатель подсознательно готовится к катарсису. Но кульминация наступает, а удовлетворения, просветления и желанной свободы по-прежнему нет… Финал романа стал для его героев и читателей началом нового трудного пути. Ведь по-настоящему свободным осталась только Н2О: «Морю всё равно. Морю не нужны такие непостижимые вещи, как свобода».

Шаги по воде.